С 1960-х годов в Дорогобуже проживала семья Осиповых. Александра Ефимовна прошла трудными военными дорогами с апреля 1942 года до конца войны, служила в 20-м зенитно-пулеметном полку. В мирное время работала учителем. Ее муж, Александр Алексеевич — тоже участник Великой Отечественной войны — занимал должность прокурора Дорогобужского района, затем помощника прокурора.
В канун 50-летия Великой Победы Александра Ефимовна Осипова записала свои воспоминания о войне, которые мы предлагаем вниманию читателей.
«Конечно, я могу поделиться с молодежью своими воспоминаниями о Великой Отечественной войне. Но боюсь, что молодежь это воспринимает не так, как воспринимали мы в их возрасте.
Я была комсомолкой. Работала в детском доме воспитателем. Война же застала меня в доме отдыха в городе Свердловске. Мы отдыхали. Помню, были танцы. Всем было весело. И вдруг из «черной тарелки» (тогда были такие репродукторы на улице и в домах) раздался голос Министра иностранных дел т. Молотова. Он сообщил о том, что началась война — на нашу страну напала Германия.
Мужчин сразу отозвали в военкоматы, а женщин — на работу. Так закончился наш веселый довоенный отдых. И после этого отпуска не пришлось отдыхать много лет.
…Война шла уже 9 месяцев. Нас, девушек-комсомолок, вызвали в РК ВЛКСМ и спросили: «Не хотите ли вы пойти на фронт, защищать свою Родину?»
Кто же не откликнется на такой зов! Мы (нас было 6 человек) сразу же изъявили желание немедленно отправиться на фронт. Написали заявления (нам уже исполнилось по 19 лет), прошли медицинскую комиссию, и нас зачислили в сформированный эшелон девушек-добровольцев, который отправился в сторону Москвы. Вначале было всем весело: молодость брала свое. Но ближе к Москве над эшелоном стали пролетать фашистские самолеты, и страшный их гул заставил нас немного присмиреть.
Москва встретила нас темной ночью: огней нигде не было, окна завешивали занавесками из черной плотной бумаги. Правда, в это время самолеты фашистов здесь уже не появлялись, жители спокойно ходили по улицам. Враг под Москвой уже был разбит, и Красная Армия гнала его дальше.
Нас обучали в Москве целый месяц, а потом распределили по частям. Полк наш назывался зенитно-пулеметным, а в конце войны зенитно-артиллерийским.
Я попала в отделение связи. Мы выучили телефонные (полевые) аппараты, научились тянуть связь между боевыми точками — это было первой необходимостью, когда пулеметные точки прибывали на новое место. Первым таким местом для меня стал полуразрушенный бомбежками город Подольск — в 40 км от Москвы. Рота расставила огневые пулеметные точки, мы же, связисты, установили между ними телефонную связь.
В Подольске мы простояли мало, нам пришлось выбежать по команде «Воздух» только один раз. Вскоре нас перебросили на аэродром Кубинка. Быстро окопали свои пулеметы пулеметчики, а мы установили связь между ними. Двое или трое суток копали землянки. А где-то через несколько суток был сильный налет фашистской авиации. Больше 80 самолетов бомбили в течение 8 минут. Повредили электрическую и телефонную связь, разбомбили одну пулеметную установку, понаделали несколько воронок на аэродроме и разбили несколько самолетов, только что прилетевших с боевого задания.
Связь между точками была нарушена, и под таким шквалом пришлось восстанавливать связь. Это было мое первое боевое крещение. Я соединила провод на расстоянии 600 м от командного пункта. Телефоны заговорили, командир взвода мог подавать команды «огонь» по нужным целям.
Больше на Кубинку таких налетов не было, а нас перебросили в Волоколамск, который только накануне освободили от немцев. Здесь нам снова пришлось принять «воздух».
Один самолет противника был сбит. Не могу сказать, каким полком, потому что стреляли из разных пулеметов и разные подразделения, находившиеся в данный момент на ст. Волоколамск. Была повреждена железная дорога и несколько цистерн с горючим. Были жертвы.
Далее мы охраняли строительство взорванного моста через реку Истру, г. Новый Иерусалим. Сам город был разрушен до основания, торчали только одни печные трубы, и казалось, что здесь не осталось ни одного жителя. Но отгремели снаряды, и из-под обломков домов стали появляться мирные жители, стали варить на кострах еду, и как будто городок стал оживать.
В разрушенном храме Н. Иерусалима даже стали показывать кинофильмы, которые нам смотреть доводилось нечасто, но зато они надолго запоминались; и песни из кинофильмов повсюду раздавались среди солдат.
Мост через реку был построен. Нам надо было двигаться дальше по мере освобождения территорий от фашистов. Приехали в город Зубцов по Северной железной дороге. Тут немцы нам оставили хорошие землянки, обтянутые плащ-палаткой. Хорошо! Нам не пришлось рыть новых жилищ.
Дело шло к концу войны. Наступил уже 1944 год. Мы прошли Зубцов, Торжок, Калинин, Клин. Налетов становилось меньше и меньше. Но города были полностью разрушены. Люди жили в оставшихся землянках, траншеях, просто в развалинах.
Мы, связисты, изучали пулемет, учились из него стрелять. Пулеметчики изучали связь.
Весной 1945 года, не помню месяца, наш зенитно-пулеметный полк перевооружили, дали нам зенитные 76-миллиметровые пушки и перебросили на окраину Москвы, на реку Яуза. Это такая небольшая речка под Москвой. Самолеты и тут нас посещали, но летали на очень высоком расстоянии, поэтому огонь по ним не открывался. Просто самолет попадал в лучи прожекторов и виден был как небольшая птичка, вреда он с такой высоты уже никому причинить не мог.
Конец войны застал нас именно здесь, в Москве. Ночью к нам в землянку влетает командир взвода, кричит: «Девчонки, подъем! Закончилась война!». Мы целовались, кричали, радовались, от радости плакали.
После окончания войны немцев-пленных проводили по улице около Белорусского вокзала. Нам удалось посмотреть, как они, окруженные конвоем русских солдат, оборванные, грязные, проходили по улицам Москвы. Сколько ненависти к ним было у москвичей, но никто не прикоснулся ни к одному пленному немцу.
После окончания войны нескольких девушек выделили для участия в параде, в том числе и меня. Долго готовились, ездили маршировать на Красную площадь. Но тов. Сталин девушек на парад выводить не разрешил. Достаточно было молодых солдат-мужчин.
Так, к июлю 1945 года, закончилась моя служба в армии, которая началась 14 апреля 1942 года.
18 апреля 1995 г.»
По материалам Дорогобужского историко-краеведческого музея